Выбравшись из кровати, я на носочках подошла к стулу, который приставила к двери. Я не хотела сегодня больше ни с кем общаться и поэтому рассчитывала, что забаррикадированный вход — это достаточный намёк. Отодвинув стул в сторону, я повернула замок и открыла дверь. Свет в коридоре был выключен, и во всём доме стояла тишина, как в морге. Меня это устраивало, потому что не было настроения с кем-либо встречаться.

Расслабив плечи, я пошла по коридору в сторону лестницы, собираясь пойти перекусить. Я не голодна, но это единственное, что я позволю себе сегодня ночью.

Спуститься вниз удалось без каких-либо проблем, никого не разбудив. Было в этой ночной тишине и неподвижности нечто особенное. Всё такое спокойное, умиротворённое, застывшее, будто весь мир замер, прекратив своё вращение по бесконечной спирали безумия.

Я схватила с полки стакан, перевернула и наполнила. Сделала долгий глоток и поставила остатки на кухонную стойку, изо всех сил стараясь не замечать свои дрожащие руки. Откаты становятся всё хуже, хотя мне неплохо удавалось скрывать их, особенно от Трейса. Ещё не хватало, чтобы он заметил мою ломку по Доминику. Каким бы понимающим он ни был в этом вопросе, я не собираюсь проверять его терпение на прочность. Ему не обязательно знать об этом. Я бы сама не хотела этого знать.

— Не спится?

Я подскочила на месте при звуке бархатного голоса Доминика. Мои щёки сразу же вспыхнули, как если бы я была ребёнком, пойманным на воровстве конфет. Я прижала руку к груди, где бешено колотилось сердце, из страха, что оно вот-вот выскочет.

— Ты напугал меня до смерти.

— Надеюсь, что всё-таки не до смерти. Это была бы трагедия невиданного масштаба, — он прислонился плечом к дверному проёму, глядя на меня, как одинокий волк на свою добычу.

Мне понадобится что-нибудь покрепче, чтобы справиться с этим.

— Да уж, великая трагедия. Кому же вы будете лгать снова и снова, если меня не станет? — я проскользнула мимо него, намереваясь совершить набег на его винный погреб.

Он поймал меня за локоть.

— Если ждёшь извинений, от меня их не получишь. Я поступил так, чтобы ты не отвлекалась от цели, и не стану извиняться за это.

Я вырвала руку из его хватки.

— Тогда проваливай.

Он цокнул.

— Какой острый язычок.

— Только заметил? — взмахнув волосами, я развернулась на каблуках и стремительно направилась в гостиную.

Честно, не знаю, зачем вообще я продолжаю этот обмен колкостями. Он никогда не извинялся за свои поступки, и этот раз не исключение. Будь проклята моя давно потерянная мамочка-вампир. Я схватила самую тёмную бутылку, какую только смогла найти, и наполнила свой бокал. Мне просто нужно как-то снять напряжение, переключить мозги и перестать думать… о нём. Знаю, это неправильно, но мне уже как-то наплевать.

— Напиваемся в одиночестве, да? — прошептал он мне в ухо, внезапно оказавшись рядом.

Я неуклюже развернулась и прижалась спиной к барной стойке.

— Ты не мог бы перестать?

— Ничего не могу с собой поделать, ангел. Я очень быстрый, — улыбаясь, он опустил взгляд на мои руки. — Как сильно тебя трясёт.

— Да, спасибо тебе и твоим недомолвкам, — едко ответила я, припомнив ему недавние слова про ложь исключительно ради моего блага.

Его взгляд поднялся обратно, остановившись на моей шее. Я чувствовала, как пульсирует кровь, и была готова поклясться, что он намеренно меня провоцировал, потому что кровь вкуснее, когда закипает.

— Я могу помочь тебе с этим, если хочешь, — сказал он, снова встречаясь со мной взглядом.

Прекрасно осознавая, как близко он стоит ко мне, я не сдвинулась ни на миллиметр.

— О, тебе бы это понравилось.

— Как и тебе, — его губы изогнулись. — Стоит только попросить, ангел.

Меня охватил жар от его слов и распространился по всему телу от заложенного в них смысла. Его глаза, как два грешных омута, жаждали меня не меньше, чем я его. И всё же он держал себя в руках, хотя мог бы этого и не делать. Мы оба понимаем, что он может получить меня в любой момент, если захочет. Внушением заставить меня упасть в его объятья, и я даже не успею сказать ни слова против. Но нет. Он хочет услышать от меня эти слова — как я умоляю его дать мне желание, — будто это одна из его игр.

Игра, в которой мне никогда не победить.