— Ты ещё слишком маленькая, чтобы быть сама по себе.

Я возвела глаза к потолку. Она серьёзно пытается мне сейчас устроить допрос с пристрастием?

— Кто за тобой присматривает?

— Присматривает?

Я уже собиралась сказать про Джулиана, долговязого Стража с большим ртом, присматривавшего за мной на тренировках, но причём здесь этот гандон?

— Да, твой законный опекун, который должен заботиться о тебе.

Ах, это.

— Дядя Карл, но я собираюсь это исправить.

— Карл Блэкберн — твой опекун? — от того, как она произнесла его имя, у меня побежали мурашки по коже. Такое чувство, будто она ненавидит его не меньше меня. Так же, как и он её. — И он позволил тебе… Он разрешил тебе оживить меня?

По её тону было понятно, что она ни за что в это не поверит.

— Я не спрашивала его разрешения. Наши отношения стали несколько натянутыми, после того как он попытался убить меня… дважды.

— Так они… — она зажмурилась, — знают о твоём происхождении.

Тот факт, что она знает об этом, должен был меня удивить, но почему-то нет.

Ещё в детстве я задавалась вопросом, а не из-за меня ли она бросила нас. Я переживала, что это мы с Тессой сделали что-то плохое, из-за чего она решила уйти из семьи. И вот теперь, когда я знаю правду о крови, текущей по моим венам, о том, кто я на самом деле, мои детские страхи вновь всплыли на поверхность, и внезапно это всё обрело смысл.

Она знала обо всём с самого начала и поэтому бросила меня.

От горького, отрезвляющего осознания мои глаза защипало от слёз, но я отказывалась проронить хоть одну слезинку перед ней. Я проклинаю свои слёзы так же, как она прокляла меня своей дьявольской кровью.

— Да, — холодно ответила я. — Все знают, что я дочь Аида. Это было главной новостью города последние несколько недель.

— Мы в Холлоу Хиллс? — она захлопнула дверь за собой.

— В нём самом.

— А что Тёмный Легион? — она свела брови вместе, как будто ей есть какое-то дело.

— У меня на хвосте, — я переминалась с ноги на ногу, чувствуя растущее раздражение. — Тебе-то что? Мы обе знаем, что тебе абсолютно по…

— Прости меня, Джемма, — выдохнула она тихо, едва ли шевеля губами.

Эти слова ударили меня под дых, выбив весь воздух из лёгких.

— Я не хотела, чтобы это случилось с тобой. На твоём месте должна была быть я… И я думала, что так оно и есть, но… — она говорила всё тише, пока не затихла вовсе, с глазами загнанного зверя глядя не на меня, а как-будто бы сквозь, словно она где-то в другом времени и пространстве.

Мне хотелось спросить её, что это значит, потребовать объяснений. Но её потерянный вид лишил меня дара речи. Я поняла, что сейчас откроется правда. Я чувствовала этот электрический заряд в воздухе и знала, что правда будет намного хуже любой самой жуткой лжи.

ГЛАВА 38. СЕМЕЙНЫЕ ЦЕННОСТИ БЛЭКБЕРНОВ

Она сделала шаг ко мне, но на этот раз попятилась я. Дождь продолжал отбивать барабанную дробь по крыше и окнам, пока мы молча стояли в прихожей поместья Хантингтон — там, где умирают мечты.

— Мы с Томасом были на седьмом небе от счастья, когда я узнала о том, что беременна тобой, — начала она, положив руку на свой живот, будто всё ещё чувствовала что-то в своей утробе. — Я радовалась, что скоро у меня будут две замечательных дочки, о чём я всегда мечтала, и всё было идеально.

Я отступила ещё на шаг. Её мягкий голос манил к ней, но я отказывалась идти по доброй воле.

— Совет был взбудоражен, как это обычно бывает, когда дело касается продолжения рода любого из Потомков, и с нетерпением ждал появления новой наследницы. Согласно протоколу они провели несколько тестов. Вот только на этот раз они добавили несколько новых — включая анализ крови, который мне не делали, когда я была беременна Тессой, — она сморщила лоб, вспоминая это. — Позже выяснилось, что эти нововведения имели цель проследить мою родословную, чтобы проверить, а не доминирует ли во мне кровь Морнингстаров. И, конечно же, анализы это подтвердили. Мы с твоим отцом понимали, что это значит для меня, для тебя, для всей нашей семьи, — осторожно подбирая слова, добавила она и покачала головой. — Мы пытались спорить с ними, искали способ как-нибудь это обойти, но от себя не убежишь.