Я вновь взглянула на Доминика, обхватив руками свои рёбра и с трудом пытаясь дышать. Он был весь напряжён, рот поджат, словно он прикладывает огромные усилия, чтобы держать себя в руках.
Я не могла оторвать глаз от его рта, его клыков, я жаждала его всеми фибрами моей сломленной души. Не думаю, что я когда-либо хотела в своей жизни чего-нибудь также сильно. Боль в моём теле была невыносима, но я знала, что он может избавить меня от неё одним прикосновением… одним мгновением… одним поцелуем смерти.
И я нуждалась в этом. Как никогда прежде.
— Кто тебе позволил? — заорал Энгель, возвращая моё внимание к сцене, разворачивающейся передо мной. Он шёл к нам, направляясь прямо к Деймону.
— Господин, я…
— Вам было велено привести её ко мне. Ни больше, ни меньше. Ты посмел ослушаться меня в моём собственном доме? Решил, что вправе наказывать моих гостей?
Это он меня только что гостьей назвал? Боже, он реально не в своём уме.
— Господин, я просто подумал…
— Ты здесь не за тем, чтобы думать, болван. Ты здесь, чтобы делать, как говорят! — взревел Энгель. Его рука пронеслась мимо моего правого уха в почти неразличимом глазу движении, оставив за собой только лёгкий поток воздуха.
Я не понимала, что произошло, пока не увидела обезглавленное тело Деймона, рухнувшее на пол рядом со мной, голову, приземлившуюся следом, и кровь, брызнувшую на меня из отрезанных артерий.
Господи, твою же ж мать!
Пронзительный вопль вырвался из меня, и я отскочила назад, к Мезу. Он тоже отступил на несколько шагов назад, всё ещё сжимая мою руку в тиски. Он будто бы пытался спрятаться за мной — видимо, опасаясь, что он может стать следующим.
— Успокойся, дитя, — сказал Энгель ровным тоном, ничуть не впечатлённый и даже слегка раздражённый моей реакцией. Спокойный, как грёбаный удав — да у него все признаки долбанного психопата. — Всё уже закончилось.
А, ну да, конечно. Но моё колотящееся сердце почему-то этого не понимает.
— Что касается остальных… — продолжил он, обводя взглядом свой рой живых мертвецов, по пути обратно к трону, будто это не он только что обезглавил одного из своих ребят голыми руками. — Пусть это послужит для вас уроком. В этом замке может быть только один король.
Его шестёрки поражённо молчали. Этот звук — вернее, его отсутствие, — казалось, ободрил Энгеля.
— Подведи её ко мне, — приказал Энгель Мезу, расстёгивая свой камзол, пропитанный кровью.
Я в ужасе посмотрела на Доминика, взглядом умоляя сделать хоть что-нибудь.
— Босс, — подал он голос, когда Энгель аккуратно снял свой камзол и повесил на подлокотник своего трона.
— Что такое, Доминик?
— Я просто подумал, что девчонке может пойти на пользу одна ночь передышки. Своего рода… предложение перемирия.
— И зачем оно мне? — в глазах Энгеля вспыхнуло любопытство.
— Позволите? — спросил Доминик, жестом показывая, что хотел бы подойти ближе.
Энгель кивнул, и Доминик поспешил подойти к нему и прошептать что-то на ухо.
В это мгновение все Воскрешённые в зале, я уверена, могли слышать, как бьётся моё сердце о грудную клетку, пока я гадала, что же, чёрт подери, говорит ему Доминик. После короткой паузы Энгель снова кивнул.
Ладно. Это же хороший знак, да?
— Я знал, что ты не спроста один из моих любимчиков, — ухмыльнулся Энгель.
О боже, нет. Это ни разу НЕ хороший знак. Что за дьявольская затея пришла в голову Доминику? Я убью его, когда это всё закончится.
— Мез, вернись на свой пост. Доминик заменит Деймона, — он метнул взгляд на Доминика. — Сопроводи её и не своди с неё глаз ни при каких обстоятельствах.
— С удовольствием.