— Как ты можешь так себя вести?

Он вскинул бровь.

— Как «так»?

— Как будто это неважно! Будто она никто.

— Она никто. Для меня, — жёстко отрезал он. — Я беспокоюсь только о твоей судьбе и, давай откровенно, тебе тоже нужно думать о себе. Ты не в том положении, чтобы кому-либо помогать. Ты едва ли можешь помочь себе.

Туше.

Он смягчился, заметив мою реакцию.

— Возможно, я выразился несколько…

— Не нужно, — прервала его я. Большую часть времени здесь я провела лёжа на полу без сознания. И вправду, каким макаром я собираюсь ей помочь? — Ты прав.

Он выглядел так, словно хотел сказать ещё что-то, но передумал.

— Ладно тебе, ангел. Пора поесть, — он поднял крышку с моего блюда, под которой оказалось идеально обжаренное филе камбалы с овощами, приготовленными на пару. — Тебе нужно восстанавливать силы, пока есть возможность.

Всё вокруг исчезло, осталась только еда передо мной. Я вдохнула аромат, и рот моментально наполнился слюной. Я ведь даже не люблю рыбу, но была так голодна, что съела бы и целого кита.

Я схватила вилку и бросила взгляд на Доминика — он как раз взял в руку свой «ужин» и сделал глоток.

Моя вилка застыла на полпути.

— Это человеческая кровь? — спросила я, уставившись на него.

— Ну, это явно не несчастная зверушка.

Вилка упала на стол.

— Что? — невинно спросил он.

— Серьёзно? Я не собираюсь просто сидеть здесь и есть, пока ты пьёшь это!

Он свёл брови, растерявшись. Или забавляясь. По нему всегда сложно сказать.

— Я пью твою кровь, по меньшей мере, два раза в день, любовь моя. Какая между этим разница?

— Большая, Доминик. Я добровольно согласилась на это. А тот, чья кровь в этом бокале, — нет, — я скрестила руки на груди и отодвинулась назад.

— Ты ведь это не серьёзно.

Я поджала губы, сверля его взглядом.

— Но я голоден, — произнёс он почти жалобным тоном.

— Какая. Ужасная. Трагедия, — я ни за что не отступлю от своего. Может, я и не могу помочь ни одной из этих девушек-доноров, но я точно не собираюсь становиться соучастницей их угнетения.

После небольшой паузы, за которую он осознал, что ему не победить, он опустил свой стакан на стол и обнажил свои зубы.

— Ну, теперь довольна?

— Нет. Но это хорошее начало, — больше не глядя на него, я снова взяла свою вилку и приступила к ужину. В ту секунду, когда еда коснулась моего языка, мои глаза распахнулись от удовольствия. Солоноватая рыба прямо-таки таяла во рту.

— Вкусно? — спросил он, усмехаясь уголком губ.