Я всем телом влетела в Арианну, как бетонная стена, повалив её на пол. Сбить её с ног оказалось так же просто, как сломать ветку пополам. Адреналин и неприкрытая ярость охватили меня, толкая вперёд, ослепляя разум. Мой мозг отключился, и я врезала кулаком ей в лицо, избивая её так, будто она единственная стояла на пути к моей свободе. И в каком-то смысле так и было. Это всё её вина. После всех наших усилий, всех кормлений и пыток, которые мне пришлось вынести, чтобы дожить до этого момента, всё оказалось впустую из-за одной суки, схватившей меня за руку.

За спиной раздались крики и визги. Девушки-доноры разбежались во все стороны. Мимо проносились ноги. Приспешники Энгеля двинулись в сторону Доминика. Но всё это я едва замечала. Моё внимание было сосредоточено на том, чтобы разбить лицо Арианны настолько, насколько это возможно. Кто-то должен за всё заплатить, и она вполне сойдёт для этой роли.

Чьи-то руки схватили меня сзади, оттаскивая от моей цели. Обернувшись, ослеплённая жаждой мести, я набросилась на Аниту, оттолкнув её на несколько футов от себя. Она приземлилась задницей на пол и подскочила, её рыжие локоны разлохматились и свисали перед глазами.

Через секунду она вновь оказалась на ногах, и я повторно бросилась на неё, целясь кулаком в её лицо, удар за ударом. У меня больше нет ни единого шанса выбраться из этого места, но я собираюсь завалить стольких из них, сколько смогу.

— Rusum versum, — произнесла Анита. И внезапно я отлетела назад от неё, хотя она и пальцем меня не коснулась.

Я с грохотом упала на пол, ударившись затылком о жёсткую плитку.

— Ortum flammae, — выкрикнула Аннабель с другой стороны.

Вокруг меня вспыхнуло пламя, поднимаясь к потолку, обжигая мою кожу и заточая в клетку, как дикое животное. Закрывая лицо, я попыталась прыгнуть через пламя, но огненная тюрьма сдвинулась вместе со мной. После нескольких неудачных попыток я перестала, мне пришлось сдаться, когда я почувствовала тошнотворный запах своей обожжённой кожи.

Я окинула зал взглядом в поисках Доминика, молясь, чтобы у него дела шли лучше, чем у меня. Моё сердце сжалось, когда я заметила его в противоположном конце зала — на полу, прикрывая лицо, пока толпа Воскрешённых пинала его неподвижное тело.

— Доминик!

Энгель спокойно поднялся с трона, будто это не у него только что в главном зале все, как с цепи сорвались.

— Хватит, — сказал он своим приспешникам.

Один за другим они отступили от Доминика, но не отходили далеко. Они готовы пойти по второму кругу, если он шевельнёт хоть пальцем.

— Встань, — приказал Энгель, подходя к Арианне, раны которой осматривали Анита с Аннабель.

Лысый наклонился и схватил Доминика за руку, заставляя его подняться на ноги. Энгель приближался к нему, и я догадывалась, что будет дальше. Я уже видела, как Энгель обезглавил Деймона одним взмахом руки за гораздо меньший проступок, чем у Доминика.

— Есть последнее слово?

— Я могу объяснить, — воскликнул Доминик, выставляя ладонь вперёд, как бы останавливая Энгеля.

— Тебе придётся постараться, — его губы были сжаты в тонкую, белую линию. — Даю десять секунд.

Я проглотила тошноту, подкатившую к горлу.

— Я сделал это, чтобы помочь, босс, — произнёс Доминик, выдёргивая руку из хватки Лысого. — Как запасной план.

— Запасной план?

— Во мне сильнее кровь анакимов, чем в вас. Когда я заметил, что связь не образуется, то решил попытаться сам. Ради вас, — ложь, чтобы спасти наши задницы.

Энгель помолчал, обдумывая.

— Я тебе не верю, — в итоге сказал он и перевёл взгляд на Лысого. — Убей его.

— Нет! — вскрикнула я и попыталась пробиться через огненную стену. И хотя каждое движение причиняло жуткую боль, я всё-таки сумела подобраться достаточно близко к одной из сестёр, чтобы захватить её в свой огненный круг.

— Богом клянусь, я сожгу её заживо, — выкрикнула я, сжимая заднюю часть шеи Арианны, направляя её голову в огонь и обратно.

— Flammae descensum, — произнесла Аннабель, и пламя вокруг меня мгновенно погасло.

— Впечатляет, дитя, — улыбнулся Энгель, направляясь ко мне, в то же время четверо Воскрешённых окружили меня и мою заложницу. — В тебе оказалось больше внутренней силы, чем я ожидал.

— Отпусти его, или я сверну ей шею прямо сейчас.

На секунду установилась тишина. Но казалось, она длилась целую вечность.