Доминик бросил на меня странный взгляд, но ничего не сказал.

Молчание обрушило на меня всю правду, которую я не готова была признать. Я знаю, что мой отказ ехать к Трейсу связан скорее со страхом встретиться с ним, чем с угрозой того, что мне может сделать Питер Макартур.

После всего, что произошло с момента моего похищения, я не представляю, что ему сказать… или что я почувствую, когда увижу его вновь. Что он подумает обо мне, когда узнает, что я связана с Домиником? Что я позволила ему пить мою кровь. Что я пила его кровь. Что я… умоляла его поцеловать меня.

Я затрясла головой, пытаясь вытряхнуть все эти мерзкие воспоминания.

— Ты всегда можешь поехать со мной, — предложил Доминик, прерывая моё мысленное падение в ад.

Я подняла глаза, встречаясь с ним взглядом. В нём мерцала некая уязвимость — что-то вроде надежды и страха. Страх, что я встану и брошу его теперь, когда всё закончилось. Надежда, что я всё ещё захочу быть с ним даже после того, как мне больше не будет нужна его помощь, чтобы выжить. И правда в том, что я отчасти хочу этого. Хочу остаться с ним, потому что он единственное, что есть неизменного сейчас в моей жизни. Только с ним мне хорошо быть самой собой.

Я не до конца это понимаю, но это то, что я чувствую.

— Ты не против?

— Мои двери всегда открыты для тебя, ангел, — его губы изогнулись в самой очаровательной из улыбок. — Тебе даже не нужно стучаться.

В поместье Хантингтон так же тихо, как на кладбище. Затхлый воздух в холодных комнатах говорит о том, что последние несколько недель здесь никто не жил. И всё же было что-то успокаивающее в том, чтобы прийти сюда вновь.

Уже по сложившейся традиции мы сразу прошли в гостиную, где Доминик сразу налил себе выпить и разжёг огонь. Я села на диван, подобрав под себя ноги, и сверлила взглядом телефон, пытаясь набраться смелости и сделать звонок, на который я всё никак не могу решиться с тех пор, как мы покинули замок Энгеля.

Доминик взял радиотелефон и положил его на диван рядом со мной.

Я всё ещё смотрела на него, не пытаясь взять в руки.

— Мне подготовить гостевую спальню? — спросил он, отмечая мою нерешительность.

Я скрестила руки и покачала головой.

— Не думаю, что задержусь надолго, — слова прозвучали намного грустнее, чем мне бы того хотелось.

— Ты всегда можешь отложить звонок на завтра, — сказал он. В его ониксовых глазах плескался голод.

— Могу, но…

— Но не станешь, — понимающе договорил он.

Меня напрягает то, как хорошо он стал меня понимать. Когда, чёрт возьми, это успело произойти?

— Пойду поищу одеяло, — сказал он, подмигнув, и развернулся. — Даю тебе немного уединения, как порядочный человек, — бросил он через плечо, выходя из комнаты.

Я рассеянно улыбнулась, глядя на место, где он только что был. Не знаю точно, когда это произошло, но наши отношения с Домиником сильно изменились… в них появилась некая лёгкость.

Выдернув себя из задумчивости, я взяла дрожащей рукой трубку, и ещё несколько секунд у меня ушло на то, чтобы включить грёбаный телефон.

Только один номер имел для меня значение — один человек, которому я хотела позвонить, но была парализована страхом. По правде говоря, я не была полностью уверена, что уже готова увидеть лицо Трейса, и уж тем более, что готова рассказать ему о том, что произошло между мной и Домиником в замке Энгеля. Это сильно ударит по нему — сломает его, — и мне больно осознавать, что я сделаю это своими руками. Часть меня хотела и дальше откладывать этот разговор, избегать его как можно дольше, но больше нельзя. Каждую минуту, что я трачу на свои сомнения, он проводит в тревоге за меня. Я не могу с ним так поступить.

Судорожно вдохнув, я набрала его номер.

— Алло? — ответил парень из моих счастливых снов.

Его голос как выстрел в самое сердце.

— Алло? — повторил он уже раздражённо. — Кто это?

Мой желудок закрутился в узел, пока его голос эхом звучал в моей голове, как воспоминание из детства. Как же я скучала по этому прекрасному баритону.

— Я кладу трубку, — предупредил он.