— Не оставлю.

И я говорила искренне. Я бы хотела провести в его объятьях всю свою жизнь, до последнего вдоха. Если он примет меня, конечно.

Он отстранился и посмотрел мне в глаза, обхватив моё лицо сильными ладонями.

— Ничто в этом мире и за его пределами не сможет удержать меня вдали от тебя, Джемма. Ничто.

Улыбка закралась в уголках моих губ. Его взгляд тут же устремился к ним, а в его переливающихся глазах зажёгся самый притягательный огонёк желания.

— Вы так и будете вести себя так, будто меня здесь нет? — спросил Доминик, явно недовольный внезапным проявлением эмоций, которые не имели никакого отношения к нему.

— Меня всё устраивает, — отрезал Трейс, не отрывая взгляд от меня.

— Держи себя в руках, Трейс. Пожалуйста.

Его прекрасные полные губы изогнулись в улыбке, от которой на щеках появились чудесные ямочки.

— Поверь мне, это я ещё сдерживаю себя.

Доминик застонал, хотя это прозвучало скорее, как рык.

Я отшагнула от Трейса и повернулась к Доминику, чтобы сказать что-нибудь язвительное, но все слова и ухмылка испарились, когда я увидела его. Хотя его раны почти полностью зажили, его лицо и рубашка всё ещё были в крови. Было в этом что-то такое, что окатило меня холодной водой. Вот он стоит, совсем один, израненный, и у меня на душе скребут кошки. Он столько настрадался из-за меня. Сначала с Энгелем, теперь с Трейсом.

Вот что он получил в качестве благодарности за спасение моей жизни.

Это совсем неправильно.

— Прости.

Слово казалось пустым, ничего не значащим. Его просто недостаточно.

Доминик замер, поймав мой взгляд.

— Тебе не нужно извиняться передо мной, ангел. Никогда.

Что-то внутри меня скрутилось, погружая в пучину смятения.

Между нами повисла тишина, такая долгая, что всем стало неловко.

— Пойдём, — сказал Трейс, положив руку мне на бедро. — Уже поздно. Нам нужно найти безопасное место, где можно остаться на ночь.

Я кивнула, не сводя глаз с Доминика.

За всё то время, что я провела в подземелье, я не могла думать ни о чём другом, кроме как о побеге. И уж точно я не думала о том, как я буду себя чувствовать, уходя от Доминика, когда всё кончится. Мне даже в голову это не приходило. Правда в том, что я и подумать не могла, что это может стать проблемой, но прямо сейчас, стоя посреди его гостиной и глядя на его заживающие раны, я чувствую себя так, будто… разрываюсь.

Он понимающе кивнул, как будто видел насквозь мои терзания.

— Всё хорошо, ангел. Реши все свои дела. Увидимся завтра.

Мои щёки обдало жаром. Не раздумывая, я пересекла комнату от Трейса к Доминику. Последний даже не моргнул, когда я подошла к нему и обхватила руками за шею. Его такой родной запах шоколада и ликёра мгновенно расслабил меня.

— Спасибо тебе. За всё, — не ведая страха, я притянула его ближе, чем когда-либо. — Ты спас мою жизнь.

«А ты мою», — послал он мне мысленный ответ, чтобы только я слышала.

Я отстранилась, встречаясь с ним взглядом, пытаясь найти в его глазах разгадку, объяснение, подтекст… что-нибудь. В них отражалось столько всего разом — столько всего, что он хотел бы разделить со мной, и ещё больше того, что хотел бы скрыть. Я не смогла ничего разобрать.

— Нам пора, — сказал Трейс, оказавшийся за моей спиной. Он обернул руку вокруг моей талии и притянул к себе.