У меня уже сил нет терпеть их непрекращающуюся вражду, постоянные стычки и вечное кровопролитие. Я достигла точки кипения.

Я закричала снова, на этот раз громче, чем когда-либо раньше, и как по сигналу, всё стекло в комнате разлетелось вдребезги, как конфетти.

Все трое припали вниз, накрывая головы, когда разбитые осколки дождём упали вниз.

Как только всё затихло, они выпрямились в полный рост. Габриэль тут же принялся сканировать комнату, пытаясь найти объяснение произошедшему, пока Доминик стряхивал крошечные осколки со своей рубашки.

А Трейс… Трейс просто уставился на меня с широко распахнутыми глазами и упавшей челюстью.

ГЛАВА 24. КРУГЛЫЕ ФИГУРКИ В КВАДРАТНЫЕ ОТВЕРСТИЯ

— Что это только что было? — спросил Габриэль, нервно оглядываясь по сторонам в поисках ответа. Он остановил взгляд на Трейсе, заметив, что тот смотрит прямо на меня.

— Я… — открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но не удалось выдавить ни звука. Я понятия не имею, что сейчас произошло.

Габриэль моргнул, будто бы пытаясь найти хоть какую-то логику в тех бредовых идеях, которые ему сейчас подкидывал мозг.

— Это… ты сделала?

Доминик вскинул голову, внезапно проявив интерес. Уже собираясь отшутиться, он вдруг заметил ужас на моём лице.

— Ангел?

Они все уставились на меня.

— Я… я не знаю, что произошло.

Мне хотелось сказать, что это была не я, чтобы они прекратили пялиться на меня, как будто я какой-то жуткий телекинетик, но сама была не до конца уверена, что я такое.

Мучительное молчание затянулось.

— Не надо на меня так смотреть!

Габриэль встряхнул головой, как бы выходя из оцепенения.

— Что-нибудь подобное уже происходило раньше? — спросил он, делая осторожный шаг по битому стеклу. Осколки захрустели под его подошвой, пока он подбирался ко мне.

Я хотела солгать, отрицая всё… Прибегнуть к единственному известному мне способу, чтобы отогнать это всё от себя. Но я не могла этого сделать. Я уже больше не та девчонка, какой была раньше. Жить под землёй из страха, что солнце может обжечь, — это не жизнь. Я отказываюсь возвращаться обратно.

Кивнула утвердительно.

— Сколько раз?

— Это второй, — я тяжело сглотнула. — Первый был этой ночью.

— Всё в комнате просто взяло и поднялось в воздух, — добавил Трейс, скрещивая руки на груди. — Включая кровать, на которой мы находились.

Доминик напрягся на последних словах Трейса, вероятно догадываясь, что Жнец специально сказал это для него.

— Ты пробудилась? — спросил Габриэль, сокращая оставшееся расстояние между нами. Он опустил взгляд на мои руки, но я спрятала их в рукавах свитера.

— Я бы сказал да, — ответил за меня Доминик.

Габриэль взял меня за руку и потянул к себе. Осторожным движением он приподнял мой рукав, открывая серебряные руны на моей ладони. Не задерживаясь, он продолжил закатывать ткань, внимательно разглядывая символы на внутренней стороне моего предплечья.

— Как так вышло, что они не… — я правда хочу задать этот вопрос? Распрямив плечи, я прочистила горло и попыталась снова. — Почему они не такие, как у других?

Мало того, что мои Руны не белые, как у других Потомков, так ещё и они тянутся по всей длине рук, как у тех, кто присягнул на верность Тёмному Легиону. Я ещё никогда не видела такой комбинации, и в записях ничего подобного не было.